Александр Покрышкин - гений воздушной войны. Психология героизма

Е. Синицын

Александр Покрышкин - гений воздушной войны. Психология героизма (фрагменты из книги)

Заключение

Александр Покрышкин, ставший ещё при жизни легендой в мире авиации, ещё не раз будет той фигурой, к которой будут обращаться историки. Это исследование было попыткой автора представить ещё не до конца понятого выдающегося русского аса как человека, воспитавшего в себе комбинацию качеств, свойственных выдающейся творческой личности, раскрывшей себя в экстремальных ситуациях войны в небе. На примере его судьбы автор хотел показать, что победы, достигнутые с помощью предельного напряжения человеческих способностей на войне, дают возможность раскрыть психологию героизма. Психология героизма как направление в науке до сих пор остаётся белым пятном. Есть множество работ, посвященных феномену героизма и описанию подвигов многочисленных героев от древности до наших дней, но нет теории, которая бы подробно подвергала анализу мотивацию героических поступков, особенности психики героев, объясняла, в чём природа их характеров, благодаря каким чертам личности, герои выделяются среди общей массы людей.

Но ещё более редкое явление в человеческой природе и человеческом обществе, когда в одном человеке соединяются две редкие сущности героизм и гениальность. Потомки признают за выдающимися людьми высочайшие качества их личности, когда их деяния становятся достоянием прошлого, превращая их в исторические личности.

Первый советский воздушный ас, ставший крупным военачальником в послевоенное время, маршал авиации Александр Иванович Покрышкин проявил себя в одной из самых страшных войн в истории человечества как гений воздушной войны. Но ряд современных отечественных историков авиации полагают, что в войне 1941-1945 годов боевая деятельность советской авиации уступала по эффективности немецкой. Это приходит в противоречие с тем, как на фоне общей неэффективности боевых действий советской авиации появилась фигура героической личности Покрышкина, который своим новаторством в тактике истребительной авиации, опроверг стратегические и тактические устремления самых результативных сил люфтваффе. Деятельность Покрышкина и его заслуги в общей картине войны в воздухе на Восточном фронте могут быть более объективно оценены в ракурсе общего анализа эффективности боевой работы истребительной авиации всех стран.

Известный историк А. Смирнов в своей книге «Боевая работа советской и немецкой авиации в Великой Отечественной войне» утверждает, что анализ «советских и немецких источников, введённых в научный оборот за последние 10-15 лет, подводит нас к однозначному выводу: советская авиация в годы Великой Отечественной войны действовала менее эффективно, чем немецкая. Будучи куда более многочисленными, чем люфтваффе, советские ВВС добились значительно меньших успехов и понесли несравненно большие потери. Да и успехов наши ВВС добивались скорее числом, нежели уменьем» (25, с. 486).

Автор этой книги, сделав столь серьёзный вывод, дал ему доказательство в своём многостраничном исследовании, обосновывая это суждение многочисленными фактами. И всё же в утверждении А. Смирнова есть существенное противоречие. Великая Отечественная Война даже в большей степени, чем Отечественная война 1812 года отразила пассионарное движение гигантских народных масс, а примеров таких народных движений, заряженных мощным потоком энергии героического духа, в тысячелетней истории России было немного. Какие бы мы не приводили факты, свидетельствующие о причинах поражений и побед, умении и неумении воевать – в пассионарном движении всего общества тех лет не могли не проявиться сознательное и бессознательное стремление советских военных научиться воевать эффективно и одержимо добиваться побед.

Были объективные причины катастрофических поражений СССР, связанных с неэффективностью по различным направлениям ведения войны в 1941-1942 годах. Ошибки руководства, неэффективные методы ведения войны советскими войсками и вероломное нападение Германии на СССР привели к потере в первой половине войны огромной – наиболее развитой в промышленном отношении территории страны. Эвакуация промышленности, создание новых промышленных центров за Волгой, в Сибири, на Дальнем Востоке, призыв в армию не только талантливых инженеров, но и талантливых учёных, особенно молодых, которые погибали в кровавом водовороте войны, объективно не дало возможности быстрыми темпами модернизировать вооружение в непрерывном соперничестве с Германией. К тому же надо учитывать и то, что на Германию работала промышленность многих стран Европы.

Было нереально в первые два года сразу создать новейшие и лучшие образцы вооружения на боевых самолётах и создать сразу истребители и бомбардировщики, превосходившие немецкие. Поэтому в определённой степени экстенсивный путь вооружения оказался, чуть ли не единственным спасением страны в уникальном противоборстве гигантских военных, экономических и духовных сил с военной мощью гитлеровской Германии. Все армии стран образованной и культурной Европы были буквально растоптаны гитлеровской военной машиной, не знающей упорного сопротивления противника. В армии Вермахта было немало талантливых полководцев, среди которых были Роммель и Манштейн. Под натиском армий Вермахта и особенно передовой её части – отлаженной до предела военной машины люфтваффе по уничтожению самолётов противника, бомбардировок и штурмовок позиций советских войск – казалось, устоять было невозможно. И если бы действительно, на вооружении советских армий был бы единственный способ побеждать своего врага только числом, а не уменьем, во всём многообразии этого понятия, включающего в себя и боевую технику, и количество сражающихся, то Отечественная война могла бы быть проиграна. И тут в локальные сражения и гигантские битвы вмешался дух борющегося народа. Включались те самые «невесомые силы», о которых впервые заговорил знаменитый партизан Отечественной войны 1812 года поэт Денис Давыдов. Хотя коллективный дух отражает эти могущественные «невесомые силы», но одновременно дух – это та стезя, то широкое русло, внутри которого вырастает творчество. А творчество, подпитываемое пассионарностью, развивается лавинообразно. И в этой лавине непрерывных творческих озарений и находок вырастают гении. История показывает, даже гении на войне проигрывают, но в редчайших случаях. Гений на войне побеждает уменьем, а не числом, гений, как никто, обладает универсальным непревзойдённым искусством создать превосходство в силах на локальном участке сражения в нужный момент времени и повергает врага давлением на его слабое и потому уязвимое перед внезапным ударом место.

Чтобы подтвердить факт, что многие великие битвы в Отечественной войне были выиграны по принципу умение выше числа, мы заметим, что большинство величайших сражений в мировой истории были выиграны полководцами в ситуации, когда их враг имел над ними численное превосходство. Полководческий талант неизменно побеждал превосходящие силы врага. Этот феномен многократно демонстрировали Александр Македонский, Ганнибал, Цезарь, Наполеон, адмиралы Нельсон и Ушаков, Суворов, Скобелев, Брусилов, в последней войне Жуков и Рокоссовский. Мировой опыт больших и малых войн показывает, что победить на войне только за счёт превосходящих сил нельзя.

В воздушной войне ВВС против люфтваффе одно только численное превосходство ВВС не могло достичь того эффекта, что начав войну против СССР, Германия на Восточном фронте имея 4670 самолётов, обладающих лучшими лётно-техническими качествами и лучшим вооружением, чем 10500 советских самолётов, заканчивала войну, располагая всего лишь 2000 самолётов против наших 21500 самолётов. При этом многие типы советских самолётов в последние два года войны не уступали самолётам люфтваффе ни в эффективности вооружения, ни в лётно-технических характеристиках. Обе страны в течение войны естественно не останавливали свои производства.

И в этой гигантской войне в воздухе был участок фронта, где роли по численному превосходству и умению воевать и творческому ведению воздушных сражений поменялись на противоположные. На этом участке фронта сражался с врагом в воздухе Александр Покрышкин. Если говорить об экстенсивном способе ведения войны, то этот способ никогда не даёт полного успеха, если внутри него не вызревает интенсивный способ, в основе которого лежит эффективность и умение воевать так, чтобы потери врага были максимизированы, в то время как свои были минимальны.

В контексте такого видения воздушной войны между СССР и Германией в годы Великой Отечественной войны осмысливается следующий бесспорный факт: на юге страны на одном из участков фронта в небе сражался истребительный 16-ый гвардейский полк и потом 9-ая гвардейская дивизия, эффективность боевых действий которых, начиная с Кубанской битвы, была совсем не той, о которой пишет А. Смирнов, имея ввиду относительно общую картину недостаточно эффективных действий ВВС в годы войны. По утверждению А. Смирнова, в целом в ВВС на протяжении 1941-1945 годов был принят экстенсивный метод ведения воздушной войны против сил люфтваффе – решения боевых задач добивались за счёт численного превосходства. Однако большинство своих воздушных боёв Александр Иванович Покрышкин совместно с лётчиками своей дивизии провёл и выиграл у превосходящих сил врага, а, следовательно, за счёт более высокой эффективности своих боевых действий. Начиная с начала войны, а не только с апреля 1943 года Покрышкин побеждал врага в небе по-суворовски «уменьем, а не числом».

Главная опора, на которой строилась вся система, разработанная Александром Покрышкиным в тактике истребительной авиации, заключалось во внедрении им нового мышления у лётчиков-истребителей на участке фронта, где он сам воевал. Можно сказать, что Покрышкин создал оазис эффективной воздушной войны против люфтваффе. Оазис, который быстро расширялся по всему фронту, поскольку Покрышкин в реальных воздушных сражениях показал, как рушится прочный стереотип мышления о главной функции истребительной авиации ВВС – оборонять свои позиции на линии фронта, оборонять от атак вражеских истребителей свои штурмовики и бомбардировщики, летящие к цели и после выполнения боевой задачи. Новаторство Покрышкина заключалось в придании истребительной авиации новой ценности, которая в подавляющем большинстве случаев была связана со скоростной атакой. Но чтобы добиться скоростных действий в воздушных сражениях, Покрышкин делает следующий естественный ход в своей новаторской конструкции – он резко смещает акценты воздушных схваток, разворачивая комбинации манёвров с горизонтальной плоскости в вертикальную, соединив их вместе.

В науке радикальные, революционные открытия и решения приводят к созданию новых парадигм, когда прежние теории становятся частным случаем новой более общей теории. Фактически, то, что предложено Александром Ивановичем Покрышкиным в реальной истребительной войне в воздухе, можно смело назвать новой микропарадигмой тактики истребительной авиации.

После этого радикального решения многоаспектное понятие «скорость» на вертикали становится главной структурной доминантой в сознании Покрышкина. Скорость движущего в воздухе истребителя и скорость манёвра стала ядром, которое находилось внутри других, окружающих этот важнейший образ атаки, слоёв, это ядро, будто силой тяготения, притягивало к себе многочисленными прочными смысловыми связями все структурные элементы тактики Покрышкина, которые создали каркас полновесной и целостной системы ведения истребительной войны. Превзойти врага в воздухе в скорости везде и всюду – этого добивался Покрышкин, и на этом он конструировал всю свою систему манёвров по вертикали и горизонтали в русле разомкнутого боевого порядка.

Но скоростные действия в бою требуют скоростного мышления или, другими словами, работы творческого бессознательного. При скоростных атаках и, прежде всего, при использовании «соколиного удара» действия лётчика-истребителя и группы истребителей не могут не быть эффективными, так как скоростные манёвры требуют не только качественных умений вести воздушный бой, но требуют от лётчиков высокого мастерства. При высоком мастерстве и скоростном мышлении вопрос о неэффективности боевых действий отпадает сам по себе.

Замечательной заслугой Покрышкина во время воздушной войны против сил люфтваффе было то, что он совмещал в себе два бесценных качества одновременно быть теоретиком и практиком. Чтобы разработать систему скоростной тактики истребительной войны в небе, Покрышкин впервые систематизировал различные типовые ситуации, которые наиболее часто встречаются в боевой деятельности лётчиков-истребителей. На анализе каждодневных боев и своих тактических разработок Покрышкин создал свою школу «академию» воспитания мастеров воздушного боя.

Три главные оси в тактике Покрышкина: мысль, мастерство и риск – образовали своеобразную пирамиду, в центре которой (в её ядре) было расположено понятие скорость, от которого радиально со всеми многочисленными связями отходили элементы тактики ведения воздушных сражений. Эта пирамида с вершинами: мысль, мастерство и риск стала не только неприступной крепостью в небе против атак асов люфтваффе, но сама, поворачиваясь в трёхмерном пространстве, направляла одну из своих вершин в то слабое место, которое обнаруживалось у противника во время воздушных схваток. И в этом проявился главный принцип побед – победа достигается тогда, когда основной удар по противнику наносится в нужном месте в нужное время.

Покрышкин один из немногих советских лётчиков и лётчиков других стран доказал, как можно развить в себе потенциальные психические и физические возможности до невероятных пределов, кажущихся, на первый взгляд, сверхчеловеческими, но необходимыми асу лётчику-истребителю. Не менее ценным открытием Покрышкина в воздушной борьбе против немецких мастеров воздушного боя явилась его ставка на универсализм мастерства лётчика-истребителя. Став универсалом, блестящим знатоком материальной части любых типов самолётов, владея теоретическими знаниями в области аэродинамики, Покрышкин всегда отыскивал уязвимые места во время атак у вражеских самолётов. При патрулировании линии фронта он применял скоростной маятниковый метод, а при сопровождении своих бомбардировщиков разомкнутый боевой порядок – «этажерку», с целью не допустить армады немецких бомбардировщиков к нашим позициям Покрышкин встречал их над территорией занятой врагом.

В своём видении воздушной войны с сильнейшим противником лётчик-новатор сделал ставку на совокупность пар понятий, противоречащих, но не исключающих друг друга: дисциплине и инициативе, риске и минимизации потерь, рассредоточении истребителей в группе для нанесения мощного, сосредоточенного удара по врагу.

Покрышкин стремился добиться от своих учеников и однополчан лётчиков-истребителей универсального мастерства и преодолеть с его помощью прочный традиционный стереотип в истребительной авиации, который заключался в том, что каждый лётчик-истребитель стремится к росту личного счёта сбитых и подбитых самолётов противника. Покрышкину на своём участке войны удалось так изменить направленность мышления лётчиков-истребителей, что приоритет выполнения ими боевой задачи в воздухе стал выше, чем их стремление в представившейся возможности сбить вражеский самолёт, а новый приоритет потребовал универсализма в действиях и знаниях.

В небе войны над Кубанью и Яссами столкнулись два антипода в тактике истребительной авиации: универсализм и коллективность против специализации и индивидуализма. В этом и была неразгаданная высшими асами люфтваффе тайна феномена Покрышкина в воздушной войне. Покрышкин понял, что для победы над врагом недостаточно только мастерства, оно должно питаться сильным коллективным духом бойцов в небе, то есть теми «невесомыми силами», про которые даже Бисмарк говорил, что генералы не умеющие считаться с ними, проигрывают войны. Вот где был один из источников побед покрышкинцев в ожесточённых групповых боях при численном превосходстве врага. И нередко покрышкинцы добивались побед при минимальных потерях, а в отдельных блестяще проведённых боях потери покрышкинцев были равны нулю.

Среди всех заслуг Покрышкина в воздушной войне против люфтваффе была та, которая заключает в себе философский смысл – русский ас показал, что грозная сила в небе – люфтваффе – не настолько могущественна, как многие в мире её считали. Гигант был свергнут и поражён другой силой, в основе которой лежал фундамент творческого духа, взаимная спонтанность, согласованность и корпоративность в бою. Опасность прецедента поражения люфтваффе в небе над Кубанью настолько испугала Геринга, что он сделал энергичную попытку переломить тенденцию проигрышей воздушных схваток на тех участках фронта, где сражались гвардейские элитные части ВВС. Направив самые сильные эскадры люфтваффе и самых результативных и прославленных, награждённых Железными крестами и Дубовыми листьями, немецких асов – «экспертов», Геринг не добился своей цели, усугубив положение своих воздушных сил падением их авторитета.

Анализируя тактику истребительной войны в небе, мы поражаемся тому факту, как новаторская тактика Покрышкина может быть обоснована с точки зрения научных теорий, которые были созданы усилиями многих учёных через два-три десятилетия после войны.

Нельзя не отметить и ещё одну сторону многогранного таланта Александра Ивановича – его писательскую одарённость. Ценность книг Покрышкина «Небо войны» и «Познать себя в бою» проявляет себя не только с точки зрения художественного описания ожесточённой воздушной войны, которое мог сделать только участник реальных воздушных схваток с врагом, но также с позиции уникального материала для будущих исследователей. Настанет время компьютерного моделирования воздушных боёв, и тогда многие оценки выдающимся воздушным асам, которые привычно даются большинством историков авиации, будут пересмотрены, поскольку компьютерное моделирование таит в себе пока ещё не осознанные уникальные возможности.

Вывод, который сделан на станицах этой книги, гласит: как универсальному воздушному асу Покрышкину не было равных в небе войны против Германии. Этот вывод был сделан без анализа большого фактического материала о самых результативных немецких асах. Но важно то, что такая позиция была впервые высказана о гении воздушных боёв Александре Ивановиче Покрышкине.

Было бы полезно сотрудничество с немецкими историками авиации для более глубокого изучения и сравнительного анализа универсальной боевой деятельности Покрышкина и самых результативных немецких асов.