на главную

карта

об авторах сайта

 контакт

     
 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

                                                                                                                                                                 

Е. Синицын, О.Синицына

Тайна творчества гениев (фрагменты из книги)

Гениальные полководцы

Александр Македонский – завоеватель мира

                                             

Удел гениальных полководцев – это их победы, а высшим достижением становится победа малой кровью. Это так непохоже на гениальность художников, архитекторов, писателей, поэтов, ученых и композиторов. Силой фантазии и воображения служители муз создают вдохновение новой жизни, а посеянные на ниве интеллектуального творчества семена дают ростки, ждущие своего часа, чтобы подарить миру созерцание и философию жизни. Они прославляют красоту, любовь и природу. Великие полководцы, напротив, осуществляют свой дар в страшных картинах мук и смерти, этих неизбежных спутниках побед. Их порыв вдохновения, азарта и жестокой воли сеет смерть и разрушения даже в освободительных битвах, где они используют свой демон побеждать врагов. 

Стратегия победы в сражении - создать максимальную неопределенность для противника. Но лишь гению удается создать максимальную неопределенность для врага. То же самое в шахматной игре победа достается игроку, вынуждающему делать ход противника в условиях максимальной неопределенности. Из полководцев Александр Македонский превосходил всех в этой стратегии. Так же как Александр Великий Наполеон умел достичь максимального совершенства неопределенности и ставил в тупик своего врага, и все-таки парадоксально, что совершенства неопределенности этого сложнейшего эффекта, требующего высочайшего мастерства, достиг единственный человек,  но в мире живописи. Этим человеком был не только гений в живописи, но к тому же гениальный военный инженер - Леонардо да Винчи.

Читайте главу "Совершенство неопределенности" -  http://s-genius.ru/vse_knigi/sovershenstvo_neopredelennosti.htm

Поле выигранных битв становится для полководца ареной, где созидается его высшее достижение, но величие этих людей и в неизбежной игре со смертью, и в их риске, где грань судьбы – это неудача и смерть или победа и слава. Этот феномен игры с судьбой и ее триумфом или поражением и позором так привлекателен для тех, кто сам никогда не участвовал в сражении. Блистательные победы сохраняют в памяти и истории славу гениальных полководцев, может быть, даже более громкую, чем у великих представителей художественного творчества. О ком больше знает человечество? О гении жестокого завоевателя Александра Македонского или о гении вечного искателя истины греческого философа Сократа, о гении римского полководца и государственного деятеля Юлия Цезаря или о гении мыслителя-императора Марка Аврелия, о гении полководца Наполеона или о гении математика Галуа? Если соотнести славу великих умов и великих творцов музы со славой великих полководцев, то, как ни покажется странным, ответ почти очевиден. О личности Наполеона, о его походах и победах, написано столько художественных произведений и столько исторических трактатов, что уступают они разве что количеству жизнеописаний Александра Македонского. Наполеона знают все, а посмертная слава великого французского композитора Берлиоза уступает славе завоевателя. Чья слава в России больше: слава поэта Тютчева или полководцев Суворова и Кутузова?

Есть что-то магическое в явлении полководческого гения и поражающих воображение кровавых битвах и победах. По-видимому, многие великие полководцы обладали демоническим началом, о котором говорил С. Цвейг как о свойстве великой личности. В этом демоническом начале было их могущество, благодаря этому проявлению натуры они притягивали к себе взоры тысяч людей. Гипнотизм соединял в едином порыве тысячи людей, идущих на поле битвы лишь по мановению руки или призыва властелина. 

У каждого человека есть стремление к превосходству и победам, но реализовать это влечение обычный человек может, лишь победив немногих  людей, таких же, как он сам. Редкий человек может отважиться на смелый поступок, но страсть воображать приключения, эмоционально переживать все острейшие моменты борьбы, жизнь и смерть, хотя бы и чужие – это свойственно каждому человеку. Поэтому победители, наделенные невероятно сильной волей и посылающие людей в огонь сражения, захватывают сознание людей больше, чем служители муз. Победы полководцев понятны и ясны, а чтобы понять поэзию или музыку, нужно обладать просвещенным и изысканным вкусом.

Чем можно объяснить преклонение перед великими полководцами, большинство из которых прославились своей жестокостью. Действительно, каждому человеку свойственно ощущать воздействие инстинкта самосохранения, через осознание величия жестоких военных побед, когда война освободительная. Только в этом случае война берет на себя очевидную спасительную роль. Но кроме инстинкта самосохранения у человека есть другой страшный инстинкт – инстинкт разрушать все живое. Часть людей обладает преимуществом инстинкта самосохранения, а у части преобладает иррациональная или рациональная агрессивность. Нет сомнения, что в любом обществе всегда есть часть людей, которые свою иррациональную внутреннюю агрессию реализуют через поддержку внешней агрессии, когда она не касается их собственной судьбы. Фактически, об этом феномене проявления человеческой агрессивности писал З. Фрейд в своем знаменитом письме А. Эйнштейну. Агрессивность в природе человека объясняет, почему захватнические войны так часто становятся олицетворением мощи и могущества, а те, кто их выигрывает – символами величия человеческого духа.

И инстинкт агрессии, и инстинкт самосохранения не могут находиться в дремлющем состоянии, ибо они оба требуют внешнего стимула для выхода на поверхность сознания. На первый взгляд, между этими инстинктами, согласно теории Фрейда, осуществляется непрерывное противоборство, каждый является оппонентом другого. Но есть и парадокс их дихотомического состояния. Он заключается в том, что они от противоборства могут переходить к союзу, побуждая человека к определенным действиям и поступкам, когда он не только ощущает в себе агрессивное начало, видя, как государство использует внешнюю агрессию, например, захватническую войну, но и чувствует выгоду этих действий как импульсы самосохранения. Если к этому ощущению выгоды еще добавить нагнетаемую в обществе национальную гордость за победу и выраженное в этой гордости стремление к превосходству, то можно предположить, почему войны и победы так возбуждают сознание собственного превосходства у масс. Возможно, здесь кроется объяснение того феномена, что великие полководцы почти всегда затмевают своей славой служителей муз.

Если в случае войн на поверхность сознания выходят инстинкты, имеющие большую власть над человеком как отвечающие за его физическое выживание, то, когда человек находится во власти созерцания произведений искусства, сознание подвержено только высшим потребностям самоактуализации и человек находится на пике своих чувств и переживаний. Из этого следует, что силы инстинкта разрушения могут быть более могущественными, чем силы противоположного ему инстинкта и, может быть, потому слава гениальных полководцев неизмеримо больше. Но есть еще один вопрос! Несмотря на то, что гениальные военачальники и гениальные служители муз противопоставляют себя как два полюса человеческой натуры: один полюс – это стремление к созиданию через разрушение, а другой – стремление обожествлять жизнь в ее различных проявлениях, все же у них есть нечто общее – это универсальные принципы творчества. Можно ли считать, что битва, сеющая раны, страданья и смерть является творческим процессом? Если ответить нет, тогда это означает, что гениальности в полководческом искусстве не существует. За одним вопросом с очевидностью следует второй: соединимы ли понятия дар гения и разрушение? «Гений и злодейство – две вещи несовместные»? Прав ли Пушкин? История говорит, что гениальность есть и в самих жестоких и кровавых победах. Однако, гениальность полководца – это не гениальность художника, который может  создавать свое творение много дней, месяцев или лет. Творение битвы создается в течение малого отрезка времени, иногда этот отрезок времени становится одним мгновением решающего удара.

 

Александр Македонский – завоеватель мира

 

Есть два пути развития: один постепенными изменениями - эволюционный, другой революционный - скачкообразно. Вот что пишет замечательный австрийский историк Ф. Шахермайр, сравнивая двух царей Филиппа и его сына Александра: «Филипп не был апокалипсическим разрушителем старого мира. Он лишь стремился усовершенствовать тот мир, из которого вышел сам, в нем оставаясь. Его можно назвать исполнителем движущих сил истории, которые таились в недрах македонского общества. Мечты Александра были направлены далеко в будущее. Он не нашел объекта для совершенствования, поэтому ему оставалось лишь разрушить и уничтожить старое, чтобы его мечта стала реальностью» (100, с. 38).

Слова австрийского историка об Александре напоминают о появлении в науке новых парадигм, вытесняющих и опровергающих старые убеждения и законы. Если деятельность македонского царя Филиппа протекала в области прежних принципов управления государством, совершенствования и реформирования армии и была направлена на эволюционные преобразования македонского царства, то смысл деятельности его сына Александра был совершенно непонятен его современникам, а его пророческая идея космополитизма опередила время на тысячелетия. Идея Александра всемирной империи вошла в противоречие с идей панэллинизма Аристотеля.

Психологическая картина творчества гениального полководца рисуется в тех сражениях, которые он выигрывал. Как оценить личность полководца? Для этого нужно понять совокупность творческих черт его характера, ту систему факторов, свойственных гению, которая в векторном пространстве имеет многомерный вектор факторов r, который попадает в область гениальности Q.

Александр Македонский признан величайшим полководцем всех времен. Это был полководец одержимый страстью сражений и завоевательных походов, жаждой покорить мир. Но нельзя сказать, что его интересы ограничивались жаждой власти над людьми, ибо для человека, жившего в эпоху ранней цивилизации, стремление к захвату мира было в первую очередь связано с единственно доступной для того времени возможностью узнать новое, покоряя неизведанные земли.

У Александра было удивительное качество: он почти мгновенно видел логику пространственного развития всей картины сражения, структуру всех передвижений и структуру ударов сражающихся сторон, ощущал противоречия в расположении войск врага, в ведении боя, и, используя  слабости врага, захватывал инициативу в бою. Ощущая рост напряжения в сражении, Александр предугадывал, когда это напряжение сломит врага и волю к сопротивлению, чтобы обратить его в бегство. Рост напряжения в сражении всегда обоюдный, но побеждает тот, у кого сильнее воля. Воля у македонского царя была всегда сильнее, чем у тех, с кем он вел войны. Для гениального художника или поэта такое качество неважно, но для полководца – это необходимая доминанта личности. Когда отсутствует воля, не существуют гениальные полководческие решения. Воля первой вступает в сражение, и она последняя подводит черту битвы. Можно сказать, что идея Шопенгауэра о мировой воле наиболее ярко освещает свое присутствие в победах гениальных военачальников. Стремление к нарушению всех возможных традиций было характерно для Александра Македонского. Его представление о космополитическом государстве, где нет границ, говорит об уникальном, поражающем для того времени пророческом решении – стремлении создать мировое государство, где жили бы разные народы.

Победы в сражениях часто одерживает еще до начала сражения не тот полководец, у кого есть преимущество в численности войск, а тот, кто предчувствует развитие всех элементов битвы, все сложнейшие взаимодействия сражающихся сторон. Побеждает и тот, который, как и поэт, имеет высокий дух, осознавая свое призвание, хотя для полководца – это кровопролитное творение. Это утверждение своего превосходства не через совершенство творения, а через дорогу смерти и покорение пространств, крепостей, городов и людей. Но гениальность и безумная жестокость Александра Македонского имела и компенсацию в его созидательной деятельности. Он основал десятки городов, названных Александриями. Александрия в Египте стала после его смерти центром высочайшей культуры.  Александрийская библиотека насчитывала около 400000 томов книг, но была сожжена во время очередного нашествия.

Два полководца есть две стратегии и тактики ведения войны. И первая из тайн военного творчества скрыта в психологическом типе полководца. Так и случилось в жестоком противоборстве двух царей и полководцев Александра и Дария. Их первое различие заключалось в несходстве их психологических типов. Если опираться на классификацию психологических  типов Юнга и его последователей, то полководческий талант наилучшим образом проявляется у иррациональных сенсорно-мыслительных и рациональных мыслительно-сенсорных типов.

Если полководец по своему психологическому типу иррациональный, то психическая функция ощущение (сенсорность) обуславливает: отчетливое и детальное видение пространства сражения; выбор наиболее благоприятного поля битвы; выбор оптимального пути похода; мгновенное чтение карт; ощущение движения войск; ощущение  перемещения  войск во время битвы; импровизация как свойство иррациональности. Хотя ощущение бессознательная функция, но поскольку она наиболее выражена у иррационального типа, она непрерывно подвергается контролю сознания и потому ответственна за поведение сенсорного типа. Творческое мышление отвечает за структуру построения войск и взаимодействие отрядов в различных фазах битвы; за расчет ударов, наносимых по врагу и еще за многое другое. Соединение двух ярко выраженных психических функций: сенсорной и мыслительной дает полководцу большое преимущество в сражении и управлении войсками. Иррациональность – это блестящая возможность импровизировать в сражении. Но когда к ним присоединяется еще стальная воля, то перед нами вырастает личность победителя.

Рациональный тип полководца действует больше по заранее рассчитанной системе, меньше импровизирует, больше рассчитывает на логику и меньше на иррациональное бессознательное ощущение момента сражения и бессознательное восприятие создающейся обстановки. Как показала история, большинство гениальных полководцев принадлежали иррациональному сенсорно-мыслительному типу. Их потрясающая склонность к спонтанности и непредсказуемости решений во время сражения, к импровизации, к неожиданному изменению решений во время битв, неизменно приносила успех в решающих сражениях даже с превосходящими силами врага. Идеальным воплощением этого иррационального типа был  Александр Македонский. Лучший способ оттенить черты воинского гения – это попытаться сопоставить психологию ведения битвы двумя противниками, один из которых вошел в историю как гениальный полководец, а другой – как заурядный предводитель огромного войска. В феномене великого полководца одна из главных черт – это умение победить численно превосходящие войска противника. Тогда ценность победы возрастает неизмеримо и позволяет увидеть всю сложную палитру психологии сражения.

Какая психологическая цель у стремящегося к победе полководца? Захватить как можно больший участок в сознании противника. Вот некоторые элементы информационно-смысловой структуры битвы: поддерживать воинственный дух, поразить врага копьём, захватить пространство сознания у врага (кто первым в сознании врага создаст психическое состояние неуспеха и страха смерти, тот и победит; сначала это борьба сознаний и ощущений, а потом борьба рук, ног, мечей и копий). Так, у предводителя фаланги участок сознания уже шире, чем у фалангиста, а у полководца этот участок включает: и видение боя в целом, и взаимодействие в нужный момент боя, и захват пространства у противника. Так идет единоборство сознаний и так строится иерархия схватки сознаний. Самый высокий уровень включает противоборство сознаний самих полководцев. Александр не имел себе равных в этом виде единоборства. Он выигрывал в главном – в личном единоборстве сознания и воли. Дарий внутренне сдавался, ось страха завладевала его разумом. Эти пораженные чужой волей участки сознания царя Дария мистическим образом передавались войскам, отнимая силы к сопротивлению.

В 333 г. до н. э. в битве у залива Исса должна была решиться не только судьба Передней Азии, но и судьба идеи Александра Македонского о захвате и покорении мира. Персы расположились за рекой, считая русло реки естественным барьером для атаки македонцев. Этот прием был опробован ими много раз. Все битвы, которые провел Александр, отличало его искусство придать исключительную подвижность и согласованность нападающих и обороняющихся отрядов македонского войска. Сложность была в том, что эти отряды были неодинаковыми по своему назначению, целям и вооружению. Все решали согласованность, управление, адаптация.

Битва – это управляемый целостный процесс с многочисленными обратными связями, но на карту поставлена жизнь и смерть, и все обострено до предела. Полководец одерживает свои блистательные победы, благодаря мгновенной адаптации всего калейдоскопа приемов, в пространстве сражающихся групп войск, неожиданных ударов, прорывов и решений. В  битвах важна не только точность ударов и взаимодействие войск, но и психическая энергия атаки. Паника наступает в тот момент, когда психическая энергия наступления резко превышает психическую энергию обороняющихся. Это происходит на ограниченном пространстве боя. Кто первым поддается панике, у кого первого наступает чувство страха (когда страх превышает энергию и азарт разрушения и агрессивности), тот проигрывает битву. Во всех критических ситуациях битвы полководец, должен чувствовать ее нерв.

В громоздкости войск персов смутно чувствовался хаос действий. Это не был живой организм с сильной адаптацией каждого воина. Психология ведения битвы начинается с видения ее полководцами и с коллективного сознания войск двух противоборствующих сторон. Александр развернул свои отряды против персов и помчался на врага в передних рядах своей конницы. Персидский царь Дарий избрал место для себя в укрытии позади фаланги. Александр занимал место на правом фланге, где позиция персов на левом фланге была слабой, но недальновидный Дарий не допускал, что противнику удастся провести операцию на сильно пересеченной местности, где смыкаются горы, река и побережье. Не сомневаясь в победе, Дарий приготовил в горах на своем левом фланге засаду, чтобы в нужный момент неожиданно ударить в тыл македонянам. Дарий считал, что исход сражения должны были решить численно превосходящая врага кавалерия на их правом фланге и засада в горах на левом. Он видел, как эти клещи с флангов сжимают войска противника. В сознании у каждого полководца формировался свой образ битвы.

Когда у реки Исса Александр узнал о неожиданном появлении персов у себя в тылу, он сразу же развернул свои войска и решил дать бой. Вот первый шаг неосознанного спонтанного решения. Уверенность, жажда сражения и воля начинают свое совместное шествие к победе. Александр учел, что прибрежная дорога не позволяет отрядам Дария обойти его с тыла. Имея значительное превосходство в количестве войск, Дарий как рациональный тип, был предусмотрителен и, прежде всего, нашел широкое место между берегом и горами для расположения своих войск, чтобы использовать преимущество в численности своих войск. Традиционно казалось это очевидным фактом. Но Александр вновь опроверг традиции персидских побед. Сосредоточив для атаки ударную кавалерию на правом фланге, Александр должен был учесть возможность обхода своих войск с флангов и, ослабляя свои атакующие силы, послал часть войска к морю, а часть сосредоточил против засады персов в горах. Это вдвое уменьшило его атакующий удар против персов. Его замысел был в молниеносном прорыве войск Дария. Александр шел на колоссальный риск, уменьшив численность атакующих войск. Но психическая энергия Александра, распространившись по всему македонскому войску, объяла страхом вражескую армию. Отряды с Александром во главе и фалан­га с неукротимой силой врезались в ряды врага, обратив их в бегство. Так благодаря гению полководца и мужеству всего его войска была одержана блестящая победа над превосходящими силами персов. 

Кардинальные идеи сами подсказывают решения труднейших проблем, но есть экстремальные ситуации, когда только спонтанная идея сама решает главный вопрос существования – вопрос жизни или смерти. Вот один исключительный пример гениальной идеи, навсегда вошедший в историю военного искусства. Эта идея решила исход крупнейшего сражения Александра и Дария. После ряда блистательных побед Александра в войне с персами наступило время, когда войска персов и македонцев должны были сойтись в кровопролитном сражении, чтобы решить исход всей войны.
Дарий собрал огромное войско со всей территории Средней Азии. Но Александр в каждом сражении находил ту главную идею, которая приносила ему успех. Одна из таких идей была воспринята в будущем Суворовым и Наполеоном. Эта идея заключалась в том, чтобы поймать предельный момент битвы, когда чуть раньше – плохо, а чуть позже – все потеряно. В предельный момент нужно найти уязвимый участок врага, где необходимо нанести решающий удар.

Дарий собрал войско в количестве 45 000 всадников и 200 000 пеших воинов. Дарий перевооружил свое войско, у него появились новые типы копий и мечей, у всадников появились щиты, а к войску пехотинцев и конницы персов добавились бое­вые колесницы, снабженные множеством двигающихся серпов. Кроме этого экзотического вооружения в персидском войске появились устрашающие противника боевые слоны, которых индийцы привели с собой, усилив армию персов. Их персы решили использовать в сражении как таранную силу, наводящую страх на пеших воинов.   Но у Дария не было блестящих идей, как повернуть сражение, если не удастся сразу разгромить врага. Персидский царь Дарий не обладал высоким искусством в управлении своим огромным войском, хотя войско было храбро, громадно, но в нем по-прежнему отсутствовало хорошее взаимодействие отрядов конницы и пехоты. По данным некоторых македонских историков, сопровождавших Александра в походе, в сражении при Гавгамелах у персов было до миллиона человек, что в двадцать пять раз превосходило сорокатысячное войско Александра. По-видимому, эти данные преувеличены, чтобы возвысить победу Александра.

Но может ли одна гениальная идея принести победу, когда преимущество противника в числе войск не оставляет никаких шансов на удачный исход сражения? История показала могучую силу блестящей идеи, которая пришла в голову Александра.

Глубокой ночью из своего лагеря, находящегося за 26 километров от лагеря персов, Александр привел свое войско к расположению войск противника. Он разведал вражеские позиции, боясь скрытых рвов и западни. Если в предыдущем сражении он сразу напал на персов, то теперь он поставил их перед трудной альтернативной задачей отдохнуть ночью перед битвой или рискнуть быть застигнутым врасплох ночным нападением противника. Персы не спали и были в напряжении. К утру, их воины выглядели усталыми. Усталость в противоборстве физических и психических сил стала первым фактором к поражению, она сковала их боевой дух. Напротив, немногочисленное войско Александра с азартом все сокрушить рвалось в бой. Ранним утром Александр привел свое войско на возвышенность и развернул его широким фронтом, как бы давая понять персам его планы. Прекрасно понимая, что сражение широким фронтом приведет к поражению, Александр расположил свои войска, так что они были разделены на две неравные части. Александр построил войско так, оно занимало только половину фронта войск Дария: правая южная часть, где находился он сам и вся его конница, к ней примыкали полки пеших воинов; левая более слабая северная часть состояла только из пеших воинов. Это был огромный риск, ведь войско Александра могло быть охвачено фланговыми ударами конницы Дария, когда с фронта его бы крушили слоны и колесницы. Но сражение показало, что Александр не ошибся. Это была прекрасная идея – навязать врагу очевидные тактические решения еще до начала сражения, что оно началось уже в сознании двух полководцев. Учитывая хорошее взаимодействие своих отрядов, Александр расположил войско на большую глубину (как потом неоднократно делал Суворов), поэтому за первым рядом войск шла вторая линия. Последние ряды состояли из легко вооруженных воинов с большой маневренностью, чтобы приходить на помощь друг другу и перевернутым фронтом отражать атаки более многочисленного врага.

Сражение началось совершенно неожиданным маневром никогда не повторявшимся в истории мировых войн. Войско Александра не стало нападать на войско Дария, а быстрым маневром перестроилось от своего растянутого фронтального положения. Вся его сорокатысячная масса пошла параллельно фронту войска Дария. Это и была знаменитая гениальная идея Александра, вошедшая в анналы всей последующей более чем двух тысячелетней истории великих сражений. И Дарий угодил в расставленную ему ловушку. Македонское войско быстро продвигалось на юг, на край левого фланга армии Дария. Опасаясь, что Александр ударит всей массой войск во фланг армии персов, Дарий совершил погубившую его ошибку, перестроив свой левый фланг вогнутой дугой и, тем самым, сделав разреженным свой левый фланг. Но Александр, двигаясь на юг, все еще не нападал. Нервы Дария не выдержали, жажда быстрой победы, ощущение мощи своего войска побудило его бросить все на эту сжатую перед ним боевую македонскую пружину, двигающуюся на юг параллельно фронту персидского войска. Все колесницы, конница и пешие силы Дария пошли вперед. Все боевые порядки персов пришли в движение. Весь левый фланг персов устремился на правый южный наиболее сильный фланг войск Александра, который двигался не навстречу, а по вдоль линии фронта персидской армии. Воображение рисует необычную картину битвы. Ни историки, ни военные исследователи не пришли к очевидному ответу. Как Александр предугадал заранее, что произойдет в сражении, когда персы пойдут в атаку? Персы, увлеклись, сомкнутые до этого их ряды расстроились, в расположении персидских войск образовалась зияющая брешь. Произошел желанный для Александра разрыв фронта. В военном искусстве самым действенным методом победы является прорыв фронта врага. Поэтому все маневрирование войсками в сражениях преследует одну важнейшую цель и одно главное действие – прорвать фронт противника, который тоже маневрирует своими войсками. Так случалось в победоносных войнах Цезаря, Суворова, Наполеона. Но битве при Гавгамелах царь персов Дарий совершил разрыв сомкнутого фронта своих войск сам. Этим немедленно воспользовался Александр. Возможно, как пишет Ф. Шахермайр, менее даровитый полководец не воспользовался бы этим благоприятным моментом, но молниеносная идея тотчас же озарила сознание Александра, и он развернул свои войска лицом к персам и бросил свою конницу, ударные отряды и фалангу в эту разверзшуюся перед войском  брешь. Александр во главе своей конницы врезался в разрядившиеся ряды персов, поражал их, расширяя образовавшийся разрыв персидского войска, с быстротою молнии рвался прямо в центр к царю Дарию. Это было столь внезапно, что уже в начале сражения царь персов, стоявший во главе своего огромного войска, оказался на краю опасности быть окруженным, плененным или убитым. Дария охватил безумный страх и он, бросив свои войска, помчался прочь, спасаясь бегством. Хотя чаша весов в сражении колебалась, огромная армия персов была полностью разгромлена, обратилась в бегство и перестала существовать как опора персидского царства. Александр не побоялся импровизировать и изменил динамику сражения. Своим мгновенным решением он изменил ритм и последовательность интервалов боя. Александр перешел на другие взаимосвязи ритмических отношений, ритм стал рваный и скачкообразный.

Шахермайр пишет: «Если полагать, что он хотел добиться таким способом временного разрыва вражеского фронта, то мы сталкиваемся здесь с таким поразительным умением предвидеть действия противника, подобного которому не найти во всей мировой истории» (100, с. 168). Интересны приведенные в македонском отчете данные о потерях персов. Шахермайр отмечает, что в этом отчете приводятся астрономические цифры потерь персов. Число погибших с македонской стороны было сравнительно с одержанной победой не слишком высоким, однако со­общалось о сотне гетайров, которые пали преимущественно в послед­нем бою. Вооружение и тактика македонян в соеди­нении с выдающимся воинским дарованием Александра всегда при­водили к победе над противником с численно превосходящим войском. Подтвердилось правило, что теоретически разработанный и механически выполняемый план сражения уступает оперативному руководству битвой, когда спонтанность дает силы в мгновенном вдохновении и использует все возможности, предоставляемые обста­новкой (100).

Походы Александра Великого завершились покорением огромных пространств и созданием необъятной империи. С войсками Александр прошел от Египта до северных границ Средней Азии, побывав в Самарканде и полностью завоевав Персидское царство, принося жестокость и смерть, штурмовал горные крепости, не зная поражений и наводя одним своим именем ужас на врагов. Александр нанес поражение индийскому царю Пору, став для своих войск богом, много раз был на грани смерти, получил множество ранений (в том числе в легкое, пробитое стрелой и голову), шел по пустынному берегу в сторону Индийского океана, не имея запасов воды и продовольствия, потеряв почти две трети своих войск. И только один раз измученные непривычным климатом и истерзанные лишениями, войска Александра воспротивились его самоубийственному демону, отказавшись идти вглубь Индии.

Александр, по-видимому, обладал огромной психической энергией, которая магнетически распространялась среди его войска, он заражал войско уверенностью в победе. Этот молодой полководец воплощал в себе источник и сгусток воли, диктующей всегда и всем свои желания. Эта могучая воля всегда направлялась на врага, и враг совершенно мистическим образом чувствовал импульсы этой воли. В каждой битве и в каждом походе, когда он преодолевал бесчисленные трудности, двигаясь вперед к неизведанным землям, он направлялся своим внутренним демоном гениальности. Энергия таинственного демона вбирала в себя спонтанную волю. Все, кто описывал битвы Александра с персами, были единодушны в том, что Александру удавалось так организовывать взаимодействие своих отрядов, что они были как единый динамический организм.

История так и не нашла ответа на вопрос: что же стало причиной смерти Александра: многочисленные раны, пиры, вечное напряжение, безграничная власть? Пограничное состояние на грани безумия сделало его психику неустойчивой, его непонятная жестокость поражала современников. В порыве гнева и неуправляемой ярости он поразил копьем своего друга Клита, некогда спасшего ему жизнь в бою. Когда Каллисфен, описывавший деяния и походы, упрекнул его в невероятно жестоких расправах над не покорившимися народами, Александр отдал приказ пытать его. Возил несчастного в клетке и казнил после пыток.

Александр начал терять смысл жизни, отдаваясь безудержным пирам и наслаждениям. Он умер молодым. Его идея космополитизма в некотором смысле предвосхитила идею современного устройства мира. Его любознательность и желание узнать мир в его таинственной многогранной сущности была вечной склонностью его натуры. Вера в свое божественное происхождение вселяла в него силы. Походы Александра Великого в неизвестность поражают воображение исследователей. Имя его и сейчас служит источником нескончаемых легенд. Одни считают Александра дьяволом, другие – отводят ему место среди богов.

 

Все права защищены. Ни одна из частей настоящих произведений не может быть размещена и воспроизведена без предварительного согласования с авторами.


           

                                                                       Copyright © 2010