Структурный анализ мышления. Принципы творческого мышления

Е. Синицын

Теория творчества. Структурный анализ мышления.

Теория интегрированного обучения.

Глава 13. Структурный анализ мышления

13.1. Принципы творческого мышления

Как отмечает С. Гроф - крупнейший специалист в области трансперсональной психологии - в своей теории Фрейд опирался на следующие основополагающие принципы: динамический, экономический, топографический и генетический (1). С. Гроф считал, что выдвижение Фрейдом перечисленных принципов лежит в истоках всей концепции ньютоновской физики. Поскольку во многих разделах нашей синтетической теории творчества нам удавалось обнаруживать связь ряда положений психоаналитической теории Фрейда с процессами мышления, было бы естественным проложить дорогу в теорию творческого мышления и структурного анализа, также отталкиваясь от перечисленных выше принципов классического психоанализа и базовых концепций физики Ньютона.

Но учитывая гигантские достижения в области квантово - релятивистской физики, а также достижения современной психологии наша преемственность будет проистекать из парадигм современной науки. Как мы увидим в дальнейшем, при формулировании принципов творческого мышления, такой подход адекватен тому, что мы предлагаем. Это вселяет веру в определенной корректности (в смысле приближения к истине) предлагаемых ниже принципов на том уровне познания, который сейчас существует. Это позволит нам уйти от критики механистического подхода, который присущ как ньютоновской физике, так и классическому психоанализу.

Динамический принцип

Психические процессы в теории Фрейда и взаимодействие материальных объектов в физике Ньютона обусловлены некоторыми силами. В первом случае эти силы являются психологическими и связаны с самим объектом, во втором - силы отличны от материального объекта. В основе ньютоновской физики лежит фундаментальный принцип действия и противодействия. В основе психических процессов Фрейд также обнаруживает явления, действующие в противоположных направлениях (2). С.Гроф отмечает: «...склонность (Фрейда) описывать различные аспекты психической функции как ряд противоположных явлений многими психоаналитиками воспринималась как серьезный концептуальный недостаток» (3). Но если мы увидим, что и в творческом мышлении также наблюдается фундаментальный принцип взаимодействия объектов как результат действия противоположно направленных сил, то таким образом мы сможем косвенно парировать возражения психологов, несогласных с одним из основных принципов психоанализа.

Здесь же мы не можем не сказать, что другой крупнейший психоаналитик К.Юнг, которого С. Гроф считает первым современным психологом, также рассматривал взаимодействие психических функций, не лишенных противоположного действия с целью поддержания компенсационных эффектов, необходимых для психического и телесного здоровья человека (4).

Стремление структур и смыслов к саморазвитию и эволюции в процессе познания находится в прямой связи с противоборством двух функций сознания - тормозящей развитие и стимулирующей его. В том случае, когда перевес оказывается на стороне стимулирующей функции, структура претерпевает изменения и, развивается, преодолевая противоречия, одновременно снижая напряженность и деформации. В другом случае, когда перевес оказывается на стороне тормозящей функции, и познавательно - психологические барьеры не преодолены, сохраняется старая структура, в которой противоречия еще не привели к локальной напряженности и деформации, или если таковые есть, однако сила стимулирующей функции оказывается недостаточной, чтобы преодолеть влияние тормозящей.

Как и в классическом психоанализе, так и в творческом мышлении анализируется противоборство между сознательными и бессознательными процессами. Однако было бы неправильно считать, что бессознательное, выступающее как интуитивный процесс, является прогрессивной стимулирующей силой, а сознание находится на страже исходных структур. Динамический принцип демонстрирует их гибкое взаимодействие. Сначала, когда исходная структура стабильно существует в сознании человека, фактически, превращаясь в активно действующий стереотип, стимулирующая функция сознания “дремлет”.

Но вот наступает момент, когда в исходной структуре неожиданно проявляется, что прежние стереотипы вызывают противоречия, деформации и напряженности в исходных представлениях. Именно тогда “дремлющее” стимулирующее бессознательное вступает в решающее сражение с активной и уверенной в себе тормозящей функцией. Начинается захватывающий и молниеносный процесс “войны”, в котором оба противника мобилизуют свои лучшие бойцовские качества. Но парадокс и уникальный динамизм этой борьбы заключаются в том, что внезапно сознательный процесс, до этого момента выступающий как регрессивная и консервативная сила, “переходит” на сторону бессознательного и начинает ему все решительнее помогать, используя свое мощнейшее оружие - логические рассуждения. Казалось бы, исход этого необычного сражения предрешен “предательством” сознательного процесса, но динамический принцип работает так, что внутри сознательного процесса начинается активная борьба логики против логики. Одна помогает бессознательному прорвать оборону противника, другая, защищаясь, стремится сохранить исходные позиции.

Было бы неверно считать, что двое борются против одного. Но в механизме творческого мышления предусмотрены сильнейшие функции защиты консервативных позиций с помощью самого бессознательного. Эти функции относятся к автоматизированным подсознательным навыкам. Автоматизированные стереотипы преодолеть невероятно трудно и подчас невозможно. Поэтому исход борьбы прогресса и регресса будут решать другие принципы творческого мышления. Попутно заметим, что Адлер был не прав, (если конечно говорить о природе творческого мышления). По мнению Адлера, “...сознательные и бессознательные процессы не находятся в противоречии: они представляют два аспекта единой системы, служащие одной цели. События, которые не вписываются в нее, считаются незначительными и забываются”, - пишет Гроф (5). Если цель поддержать динамическое равновесие тогда - да, но сам принцип динамизма - действия и противодействия говорит о непрерывной диалектической борьбе.

Принцип цели

Развитие творческого процесса в первую очередь побуждается целями, которые формируются на двух уровнях: в сознании и бессознательном. Именно цель в момент деятельности мышления фокусирует психическую энергию на том или другом локальном участке структуры. Цели делятся на главные и вспомогательные. Действие принципа реальности, открытого Фрейдом, гласит: ради достижения цели (а особенно творческой цели) человек способен терпеть неудовольствие на определенном и часто длительном промежутке времени.

Следуя Франклу, человек изначально ищет смысл жизни в соответствии с типом личности, к которому он относится (6). Смысл жизни творческого человека сильно отличается от смысла жизни человека нетворческого, приземленный практицизм которого не позволяет формировать творческие цели. Смысл жизни побуждает близкие и далекие цели. Неосознанные цели становятся осознанными в процессе, когда они выплывают в область сознания. Творческое мышление обусловлено высшими духовными потребностями человека. Последние обуславливают высшие цели, находящиеся в пределах поля супер Эго. Согласно пирамиде потребностей А. Маслоу, духовные ценности выступают как высший уровень всего множества потребностей - уровень самореализации личности. Эти цели находятся в постоянном противоборстве с низменными целями, истоки которых лежат в глубинах бессознательного.

По Фрейду, победа творческих сил связана с процессом сублимации сексуальной энергии (7). Но его оппоненты и, прежде всего, один из отступников классического психоанализа, первый разработчик теории психосинтеза Р. Ассаджиоли - считает, что в бессознательном есть ряд уровней, один из которых - сфера сверхсознания, а потому мы можем считать, что высшие творческие цели формируются в поле сверхсознания (8).

Но духовные потребности не являются единственным побудительным стимулом, отвечающим за цели творчества. Не менее сильным фактором также выступает стремление к превосходству и совершенству, оба они лежат в основе концепции индивидуальной психологии Адлера, отличающейся от механистической фрейдовской трактовки психических процессов в сторону их большей телеологичности (9).

Адлеровское понимание формирования целей в творческом мышлении играет, по-видимому, существенную роль и имеет глубинные истоки в детстве, когда комплексы неполноценности, страх и неуверенность могут задействовать одновременно с развитием духовных потребностей мощный творческий потенциал.

Принцип цели определяет во многом всю творческую жизнь человека, заставляя его страдать и преодолевать бесчисленные препятствия. У выдающихся гигантов человеческой мысли, воплощенной в науке или искусстве, стремление к высшим целям творчества не позволяет им согнуться не только перед телесными и душевными болезнями, но даже перед лицом неминуемой смерти. Поставленная цель может поработить человека, вынуждая его психический аппарат полностью переключиться на ее достижение, обуславливая навязчивый образ и реагируя на все внешние обстоятельства, прежде всего информацию, сильными эмоциональными переживаниями. Связь между поступающей информацией к человеку, отдаляющей или приближающей его к прогнозируемой цели, может быть оценена в структурной формуле нейрофизиолога Симонова (10).

Принцип страдания и удовольствия

В классическом психоанализе Фрейда принцип удовольствия занимает одно из ведущих мест и тесно связан с его основным принципом экономичности, предполагающим поддержание возбуждения на минимальном уровне. Многие следствия и законы психической и биологической жизни творческого человека находятся в сильной корреляционной связи и с его сферой чувств. Принцип страдания и удовольствия аранжирует всю психическую жизнь человека, придавая ей четко выраженный волновой характер. Волны эмоциональных переживаний носят низкочастотный и высокочастотный характер. Перед открытиями независимо от того относится они к искусству или науке, в состоянии чрезмерной неопределенности творческая мысль бьется в лабиринте нескончаемых тупиков. Затянувшееся страдание в соответствии с принципом удовольствия Фрейда вызывает значительное нарастание возбуждения и напряженности в глубоких слоях бессознательного и, чтобы его уменьшить, доведя до желаемого минимума, должно произойти желаемое озарение, которое и рождает всплеск высоких радостных чувств - удовольствия, восторга. Затем тенденция, которая следует из принципа страдания и удовольствия, вновь запускает волну страдания; и так периодически протекает творческое мышление в океане диаметральных чувств, нарушаемое плавным низкочастотным колебанием эмоциональной успокоенности.

Из принципа страдания и удовольствия вытекает существование эмоционального поля чувств человека, в котором красота играет одну из преобладающих ролей.

Эти силы вызывают приток отрицательных эмоций, постепенно и неуклонно перерастающий во всепоглощающий поток. В потоке разрушительных чувств гаснет творческая мысль и наступает глубокая депрессия, в свою очередь, обессиливающая стремление выйти из психического и творческого тупика. В творческом мышлении - депрессия необходимый и существенный элемент объясняет высокую амплитуду низкочастотного страдания, на фоне которого изредка появляются редкие пики радости, не позволяющие сломить творческую мысль человека. Выход из глубокой депрессии, как правило, обусловлен сильным внешним раздражителем, заставляющим человека мгновенно по-новому оценить свои силы и существующую ситуацию. Резкий и короткий пик счастья может мгновенно побудить к действию принцип стремления к превосходству и совершенству. После чего творческая функция высшего уровня бессознательного одерживает верх над общими бессознательными и регрессивными силами. Происходит перекачка психической энергии из поля низшего бессознательного в поле сверхсознания. В творчестве спасение приходит всегда, когда запускается гармоничный процесс всех принципов мышления в их разнообразии и нерасторжимом единстве.

Принцип навязчивого образа

Навязчивый образ порабощает человека, но в творческом мышлении - это один из самых необходимых принципов, способствующих концентрации мышления. Рабство явное, но психические кандалы, как ни парадоксально, играют или благотворную, или консервативную роль. Маниакальная навязчивость и преданность идее обусловлены доминантой. Эта доминанта представляет, по теории А. Ухтомского, комбинацию отличающихся высокой возбудимостью созвездий нервных центров. Это предопределяет зацикливание нервных импульсов по ранее проложенным замкнутым траекториям нейронной сети, образующим облегченные пути циркуляции нервных импульсов.

Навязчивый образ имеет резко выраженную эмоциональную окраску. Когда человек одержим любовным чувством, навязчивый образ объекта любви имеет высочайшую эмоциональную окраску и потому всецело порабощает сознание влюбленного. Исходя из принципа страдания - удовольствия колебание знака эмоциональной окраски отличается большей или меньшей амплитудой. Чем сильнее страдание у человека от неразрешимой научной проблемы (или неразделенной любви), тем глубже закрепляется в его сознании навязчивый образ и тем больше радости, когда проблема разрешена.

Навязчивый образ какой-либо идеи или целой концепции преследует человека, реализуясь за счет механизма быстрого воспроизведения его из памяти человека. Как только мысль переключается на один из элементов структуры, образующих навязчивый образ, молниеносно по цепочке считывается из памяти весь образ в целом. Весь навязчивый образ длительное время находится вблизи порога считывания, чем обеспечивается его мгновенное воспроизведение.

Сильная эмоциональная окраска и постоянное возбуждение обусловлены биологической значимостью навязчивого образа для человека. Создается тесная корреляция между элементами структурного образа и взвешивающими их значениями эмоционального поля. В этом поле есть аномальные пиковые значения, выделяющиеся на общем ровном фоне. Чтобы возбуждение на участках нейронной цепи, включающих элементы образа, не прекращалось, в мозгу предусмотрен механизм его защиты, заключающийся в торможении других не связанных с этим образом сигналов. Латеральное торможение всех боковых потоков нервных импульсов приводит к более легкому распространению нервных импульсов, связанных с биологической значимостью для человека информацией. Такой механизм торможения способствует возникновению навязчивого образа в бессознательном и в сознании.

Одновременно этот механизм защиты помогает стимулирующей функции сознания в нужный момент “поймать” очередную гипотезу и в соответствии с принципом красоты отбраковать все остальные гипотезы как мешающие. Затем, встраивая эту гипотезу в навязчивый образ, приступить к очередному поиску.

Принцип навязчивого образа двойственно тесно связан с динамическим принципом. Навязчивые идеи, отражающие старые парадигмы науки или старые взгляды в искусстве, не приемлют нового и человеку, находящемуся в цепях навязчивого образа, чрезвычайно трудно или почти невозможно воспринять новые идеи. Творческое мышление у приверженца старых идей протекает только в рамках прежних представлений и, по выражению Т. Куна, этот ученый занимается нормальной наукой в пределах тех правил, которые обусловлены всеми принятой парадигмы (11). Такой ученый становится решателем задач, но не человеком, бросающим вызов самой сущности парадигмы.

Напротив, смена парадигм в науке или даже небольшое изобретение начинается с навязчивого образа, от которого радиально расходятся волны борьбы со старыми представлениями. Такой навязчивый образ несет прогрессивное начало и взаимодействует со стимулирующей функцией сознания. Навязчивые образы, обусловленные конкурирующими новыми идеями, имеют прогрессивную направленность, но вынуждают творческое мышление быть глухим к чужим - также новаторским идеям.

Навязчивый образ предопределяет высокую одержимость и ненормальную заинтересованность нормального человека. Ненормальная заинтересованность проистекает от высокой концентрации мысли на достижении ранее поставленных целей. Тесная связь принципов цели, страдания и удовольствия с принципом навязчивого образа вызывает к совместному активному действию совокупность различных функций как в психическом аппарате человека, так и в структуре компонент мозга. Навязчивый образ из-за чрезмерного возбуждения можно рассматривать как невротическое состояние, которое может быть как коротким, так и очень длительным. В последнем случае переход в маниакальность может рождать самые парадоксальные идеи, впоследствии признанные революционизирующими прежние представления и взгляды. Склонность к помешательству гениальных людей, по-видимому, в первую очередь объясняется насыщением их сознания навязчивыми образами и интерференцией между ними.